John Lee Hooker

У меня была по-настоящему блюзовая жизнь. Потому что, сколько я себя помню, я всегда страдал. Причиной этих страданий был как раз блюз. Потому что я ненавижу его всей душой и мне никогда не хотелось его играть. Моя душа лежит к музыке совсем иного рода. Мне хотелось быть классическим скрипачом и выступать в большом серьезном оркестре. Однако, в Америке, если ты черный, то у тебя нет особого выбора в жизни. Вы много знаете черных скрипачей? Вот и меня всю жизнь заставляли играть блюз, даже близко не подпуская ни к чему более музыкальному.

А что мне мог дать блюз? Все эти грязные вонючие бары, вечно пьяная грубая публика, вульгарные женщины, которые казалось даже спят с сигаретой в зубах – я дурел от этого всего и чувствовал, что постоянно деградирую как личность. Тем более, шоу-бизнес, это такая вещь, когда какие-то посторонние тебе люди, так называемые музыкальные критики и продюсеры совсем независимо от твоего желания в самом начале твоей карьеры приклеивают к тебе ярлык и ты вынужден соответствовать ему весь остаток своего существования.

John Lee Hooker

автор текста : Сергей Тынку

Я никогда не хотел играть блюз, но меня заставляли. Они нацепили на меня ярмо блюзмена и требовали только одного – новых блюзовых вещей. Я был очень расстроен таким положением вещей, у меня развилась непроходящая депрессия и от этого моя блюз получался еще более натуральным и искренним. Чтобы от меня отстали, я пытался играть максимально примитивно и глупо, а в результате мне вешали лапшу про гениальную простоту и неповторимы почерк. Это было ужасно.

Спору нет, иногда у меня получались интересные в музыкальном плане вещи. Но все эти записи как по мановению волшебной палочки тут же куда-то испарялись из студии и потом я слышал их по радио в передачах с обзорами последних хитов. Только почему-то исполняли их разного рода «пинкфлойды» и «джетроталы».

В конце концов, не в силах изменить ситуацию, я смирился, что мой удел играть блюз и более не рыпался в каких-то других направлениях. Я выкинул из своего сердца мечты о скрипке или хотя бы о какой-нибудь своей группе в стиле арт-рок. Я стал пытаться выжать максимум из своего блюзового положения, стремясь сколотить какое-нибудь состояние, чтобы отрыть свой собственный пивной бар и напиваться там с тоски каждый вечер, как это делал тот же Эрик Клептон, сумевший заработать миллионы на знании трех аккордов и одной пентатоники.

Но у меня ничего не выходило. Знаете, современный шоу-бизне - это такая мафия, где все давно уже решено и все места под солнцем поделены. В общем, я никому не был нужен в качестве звезды. Меня зажимали как могли.

Помню когда я еще был молод, я тайком купил дорогую гитару Gibson Les Paul и хотел играть на ней хард-рок, мода на который только начинала разгораться благодаря Ритчи Блэкмору, которому я за пару бутылок эля показал несколько аккордов на двух струнах (ну знаете ли там всякие терции и прочие умные слова как выпендривался тогда этот недомерок Блэкмор).

Так вот вся эта шоу-бизнес свора так достала меня, что в конце концов я был вынужден сменить Les Paul на полуакустику. Потому что черные видите ли не должны играть на всяких таких Les Paul. Для черных придуманы полуакустики. И heavy metal – это не для черных.

В дополнении ко всему, под их нажимом я вынужден был перейти с американского Gibson на дешевый корейский Epiphone – это было унизительно. Ходят слухи, что правительство рассылает разнарядку где написано сколько и чего должно быть у черных. Ребята на Gibson сказали, что одной именной гитары им хватит (это была Gibson B.B.King Lucille), поэтому для меня остался только Epiphone. Я был против, но они стали делать эти дешевые гитары с моим именем и заставлять покупать их таких же бедных черных парней как и я. Я, конечно, по своей наивности обращался и на Fender. Но и там меня ждал поворот. У них уже была именная модель Buddy Guy. И потому они с честной совестью могли сказать комитету защиты прав черных, что они никоим образом не дискриминируют нас. А больше одного черного блюзмена поддерживать ни Fender, ни Gibson не хотели.

И такая история была буквально во всем. Моя жизнь была такая же горькая, темная, не вкусная и дешевая как русское крепленое пиво «Балтика №9». Пришлось позабыть мечты о больших концертных залах, мужчинах в блестящих фраках и самое главное, мечты о белоснежных женских плечах поверх нарядных вечерних платьев от известных модельеров. И кто-то другой вместо меня будет записывать дуэты с Монсерат Кабалье, кто-то другой будет пить коктейли с Биллом Гейтсом, кто-то другой будет подписывать рекламные контракты со всякими Армани/Версаче и сниматься в рекламе сигарет Malboro; и уж точно кому-то другому Британская королева вручит орден и пожалует рыцарский орден.

И поэтому все, что мне остается делать – это играть блюз. Я неудачник и от того играю музыку для неудачников.

2004